15 июля 1997 года при загадочных обстоятельствах на пороге своего дома был убит один из величайших кутюрье XX века — Джанни Версаче. 18-го его брат и сестра Санто и Донателла Версаче на самолете фирмы тайно — об этом знала только полиция — вывезли тело Джанни в Италию, где в районе Бергамо на кладбище небольшой сельской церкви и похоронили.
Пресса и телевидение остались ни с чем. Однако отсутствие всяких подробностей о прощальной церемонии подхлестнуло интерес к дальнейшему. Как будут делить гигантскую империю Версаче — третью по величине после Кардена и Армани? Спустя два месяца после его гибели все прояснилось. У Донателлы росла десятилетняя дочь Аллегра. Эту свою племянницу покойный назвал «своей маленькой прекрасной принцессой». Застенчивой темноволосой девочке досталось из дядиного состояния в качестве наследства 60 миллионов долларов. Несравненно больший дар — великолепный и опасный — фирму Версаче получила ее мать Донателла. На протяжении всей эпохи процветания фирмы Джанни троим Версаче удавалось сохранить родственные чувства нетронутыми завистью и корыстью. Теперь, когда их осталось двое, Санто стал поддержкой Донателле. На ее плечи легла ответственность, которая могла подкосить и сильного мужчину. Огромное количество специализированных бутиков, выпускающих товары со знаменитым знаком-символом, «медузой». Более трех тысяч больших магазинов с товарами фирмы «Версаче» — от шляп, ковров до обшивки автомобильных сидений и сантехники. Фабрики, лаборатории, мастерские. Недвижимость, к которой имел слабость Джанни, особенно отели. Иногда его спрашивали: «Ну зачем вам столько всего, эта роскошь, антиквариат, безумные покупки. Это многих раздражает». Джанни говорил: «Я родился и вырос в самой бедной части Апеннинского полуострова. А южанин, как бы ни был тощ его кошелек, будет засматриваться на витрины с дорогими тканями, вызолоченными безделушками. Его мечта — дом, где гость видит изобилие, красоту, комфорт…»
Семья, где в 1946 году Джанни появился на свет, не знала серьезной нужды, но каждая копейка здесь добывалась трудом. Его мать синьора Франческа Версаче, непререкаемый авторитет в семье, с ранних лет приучила детей к мысли, что человек должен зарабатывать свой хлеб каждодневной, добросовестной работой. Она держала небольшое ателье. Джанни с двенадцати лет был у нее подмастерьем: выполнял самые простые, но необходимые в пошиве одежды операции. Ему поручалось подбирать ткани, нитки, пуговицы. Подросток гордился полученной зарплатой: работа в ателье оказалась по душе. Глядя на своих соседей в поношенной мешковатой одежде, он мечтал, что, когда разбогатеет и станет знаменитым, оденет их, как патрициев. Что-что, а фантазия, отметавшая все будничное, делавшая каждого человека штучным товаром, — эта козырная карта будущего «императора Версаче» уже давала себя знать. В 1970 году Джанни в поисках счастья переехал в Милан. Здесь, в столице модельного бизнеса, ему удалось в альянсе с Донателлой Джиромбелли сделать первые партии одежды, изготовленной по собственным эскизам. И все-таки он почувствовал — конкуренция слишком велика, времени, чтобы пробить эту стену, ему, южанину, которого здесь не слишком привечали, потребуется много. А Версаче спешил поскорее поймать свою жар-птицу. В 1972 году он уехал в Америку. Шесть лет удачной работы здесь позволили ему сколотить первый капитал, и, что очень важно, его имя на американском небосводе, не блиставшем тогда звездами, засияло ярко и необычно. Он вернулся в Италию, обретя уверенность в себе. У него был уже устоявшийся почерк: склонность к почти театральной пышности и сложности костюма. Отныне и навсегда его индивидуальность как гения изящных искусств проявлялась в свободной комбинации разных художественных направлений. Джанни не был представителем только 70-х годов — казалось, он успел пожить и на своих плечах износить одежду всех веков, принимая и вдохновляясь всем: античностью и ренессансом, барокко и футуризмом. Его передвижение в этом гигантском временном пространстве было легким, естественным, молниеносным — новые коллекции ошеломляли быстротой своего появления, а показы — изобретательностью и масштабом. Версаче превратил дефиле в театрализованное представление, новую, «на ура» принятую публикой форму представления одежды.
Не в пример своим коллегам, не желающим тратиться на дорогостоящие показы, Джанни был уверен, что игра стоит свеч. Уже давно все отказались от генеральных репетиций, Версаче до последнего практиковал их, оплачивая дополнительные счета топ-моделей. Он приглашал самых популярных, хорошо раскрученных девушек, платя им огромные деньги. Например, гонорар Наоми Кэмпбелл, обещанный ей Джанни незадолго до смерти, составил 250 тысяч долларов.
Версаче выставлял на обозрение самые большие коллекции одежды — около двухсот. Для его сфилат — демонстраций моделей — обязательно подбиралась особая сценическая площадка: архитектурные памятники в обрамлении живой зелени. Эти историко-ландшафтные декорации создавали совершенно неповторимую атмосферу и привлекали зрителей со всего мира. В этом отношении настоящим шедевром, синтезировавшим многие виды искусства, стал уже вошедший в учебники моды показ коллекции 1997 года.
Представьте себе: Флоренция, сокровищница великих герцогов и кардиналов, дворец Питти, а за ним средневековый амфитеатр знаменитого сада Боболи, чуда паркового искусства. Под ночным куполом темно-синего июньского неба, усеянного звездами, в мерцании изысканной подсветки, окутанные мелодиями Доницетти и Вивальди, спускались по ступеням небожительницы — красивейшие топ-модели планеты в одеждах Версаче. За свою совсем недлинную, в 51 год, жизнь Джанни показал более шестидесяти костюмированных спектаклей. По существу им создана особая область искусства, поклонниками которой стали даже те, у кого нет и никогда не будет денег на одежду «от кутюр». Но и те, кто избалован необычайными зрелищами, были потрясены. «Впечатление такой силы может оставить только Версаче», — говорил генеральный директор музея-дворца Питти знаменитый искусствовед Рафаэлло Наполеоне. Рядом с ним в первом ряду, в восхищении приложив ладони к щекам, сидела Наоми Кэмпбелл, почти член семьи Версаче, в силу досадных обстоятельств не сумевшая принять участие в этом празднике всех видов искусств. Об этом спектакле-показе под названием «Барокко бельканто» всегда находящая повод для придирок пресса на этот раз писала: «Прекрасное, неповторимое, редкое по гармонии, красоте, нежности и неожиданности линий, музыки и движениям действо». Невероятный успех с маэстро разделил его давний друг и единомышленник, классик балета француз Морис Бежар. Разве он мог знать, что «Барокко бельканто» их последнее совместное творение? После смертельной угрозы, которая только что развеялась над головой Версаче, жизнь казалась бесконечной… Осенью 1995 года врачи объявили Джанни свой диагноз — рак. Почти два года силы модельера были направлены на борьбу, которая многим в его положении казалась бы заведомо проигранной. Никто, кроме близких людей, не знал об этом поединке, потому что империя Версаче работала без сбоя, продолжая удивлять и радовать. Мужество Джанни могло бы изумить даже стоиков. Он по-прежнему, сияя улыбкой, выходил на подиумы после показов, общался с прессой и публикой. В его коллекции «Весна-лето-1996», когда особенно остро стоял вопрос кто победит: рак или Джанни, проявилась особая жизнеутверждающая сила, словно провоцирующая женщину шагать смелее, энергичнее, не опасаясь преград. Именное этого момента вошли в обиход, закрепившись необычайно надолго, юбки и платья с разрезами, одежда из легких, прозрачных тканей, дающих женщине почувствовать себя богиней Никой, летящей к победе. Кстати великолепные платья можно прямо сейчас купить в интернет-магазине http://santafiore.ru, возможна доставка брендовой одежды по России. Отношение Версаче к тканям вообще было особое. Тенденции плотно прилегающих к телу линий и силуэтов, которые становились как бы второй кожей, требовали, по его мнению, безукоризненности материалов. Он шил всегда из лучшего. Последняя коллекция Джанни выполнена из тканей с голограммами, ламинированного шелка, пластика. Маэстро считал, что это ткани XXI века. Не осмеливаясь спорить, можно лишь задать ему вопрос, на который не получить ответа: как дышать телу в этих тканях? Едва ли он, гений шика, эффекта, тонкой эротичности в одежде, когда-нибудь задумывался над такой прозой.
Настоящим подарком для прекрасной половины человечества стала придуманная Джанни расцветка ткани, имитирующая шкуру леопарда. Востребованность этой находки оказалась беспрецедентной: от белья до шуб, от сумочек, туфель до обивки машин, обоев и гардин в апартаментах модниц. Целая «леопардовая» индустрия который год эксплуатирует то, что взял на вооружение Версаче еще в 1997 году. Желтое с черным! Сколько энергии в этом соседстве, какую искру оно высекает! Не раз подчеркивалось, что одежда от Версаче несет в себе заряд оптимизма. Не случайно среди поклонников этого стиля люди рискованных профессий. Американские космонавты и члены их семей традиционно одеваются «от Версаче». Майку этой империи носил, сидя в тюрьме, великий боксер и хулиган Тайсон.
Любимые цвета Джанни — цвета апельсиновых плантаций, лавра, благодатной итальянской земли: оранжевый, красный, желтый, зеленый. Он нашел своих приверженцев не только среди соотечественников — Паваротти, Мадонна, но и в среде лондонской аристократии. Принцесса Диана была постоянной клиенткой Джанни и его хорошей знакомой. Она приобрела не менее трехсот костюмов и аксессуаров фирмы Версаче. Большие надежды возлагал кутюрье и на новый, удивительный для него рынок — российский. Вот что он говорил в одном из своих интервью:
«Я исхожу из анализа вкусов не только на Западе, но на и Востоке. В Москве у нас, например, открыт магазин класса «люкс». Там дамы и господа платят по десять — пятнадцать тысяч долларов сразу и наличными. Синьора покупает костюм и хочет приобрести также туфли «от Версаче», очки, сумку этой марки. У русских особые обычаи. Они чувствуют себя в магазине так, как будто находятся у себя дома, на службе или в офисе». Десять — пятнадцать тысяч долларов. Это может нравиться или нет, но Версаче, убежденный демократ в душе, тем не менее был ярым противником внедрения своих новаций в массы. Он истратил астрономическую сумму для изъятия подделок, делавших его одежду доступной для простолюдинов. Он гордился именитыми и богатыми заказчиками. Сам король в моде, он обожал королей настоящих. Сам человек безгранично честолюбивый, он однажды сказал: «Мне нравится одевать честолюбие. Если его нет, можно забыть о моей одежде».
Джанни перенес операцию. Он победил болезнь, полностью вернулся в мир творчества. К слову сказать, ярчайшим свидетельством пристрастий маэстро являлись его личные апартаменты. Недаром журналы и книги, рассказывающие о Версаче, непременно сопровождаются снимками роскошных обиталищ гения. Мастер был страстный коллекционер, но старинные предметы роскоши, покупаемые им, не ставились под стекло, а тут же входили в повседневный обиход, соседствуя с последними новинками XX века. О Версаче вспоминают как о человеке с нежной душой, способном на верную, бескорыстную дружбу, что в мире, где он обитал, — редкость. Его миновала «звездная» болезнь. Из всех достоинств, которыми обладал, Версаче гордился только трудолюбием и был убежден, что без этого самые гениальные задатки обращаются в прах. Его тянуло к людям широких знаний, интересов, инициативы. Однажды Донателла, еще будучи студенткой факультета иностранных языков, приехав на каникулы к брату в Милан, привезла ему в подарок джинсы собственного дизайна. Оказалось, ее тоже влекла специальность модельера, но опасение совершенно затеряться в тени огромного дарования брата заставляло глушить голос мечты. Джанни был прекрасным братом. О его чувствах к Донателле говорят, в частности, духи «Блонд», названные так в честь сестры, выкрасившей волосы в — белый цвет.
Именно Джанни убедил Донателлу покончить с ин-язом и заняться тем, к чему лежала душа. Он в противовес многим всегда считал, что за женщиной в модельном бизнесе особое слово, ибо никто лучше не чувствует нюансов и минусов новинок, нежели она. Между прочим, именно «начинающая» Донателла убедила брата не делать ставок на плиссированные юбки, которые подавляющему большинству женщин добавляют ненужной полноты. Постепенно Донателла, пакет акций которой в акционерном обществе «Версаче» составлял 20%, обрела собственный стиль, хотя внедрение ее моделей проходило не без трудностей. Но Джанни всегда гордился, что фирма, основоположником которой был он, стала фамильным предприятием, и старался уберечь сестру от наскоков прессы. Предполагали даже, что маэстро вообще делал ставку на Донателлу и видел в ней свою преемницу, способную влить свежую кровь в идеи прославленной фирмы. Вместе с Санто, неизменным финансовым директором империи, они расчищали плацдарм для сестры, обсуждали ее новые проекты, убеждая не дразнить гусей, ведь стиль Donatella — это крайности, эпатаж, откровенная чувственность.
С обожаемой «Блонд» у братьев хлопот было немало. Все трое самозабвенно могли заходиться в ругани и истерике, точно также, как знакомые нам по фильмам обитатели нищих неаполитанских кварталов. Могли даже, громко хлопнув дверью, уйти. Но ненадолго.
А вот неожиданно, страшно и навсегда первым ушел Джанни. Две пули в спину итальянскому гению, как всегда без охраны вышедшему выпить чашечку кофе, доказали, какой опасной стала в наше время профессия модельера. Если в этой ситуации что-то и могло успокоить, так это убеждение самого Джанни, считавшего себя любимцем фортуны, даровавшей ему жизнь настолько яркую и полнокровную, что надо быть святым, чтобы ему не позавидовать.***
- СУМКИ КОРТО МОЛЬТЕДО
- СТЕФАН ПЕРССОН
- Король кос
- Директор Кембриджской школы визуального и театрального искусства Крис Мохан
- Арийская богиня Верушка фон Лендорф
- Одежда GODIS — интервью с Елена Годис
